Кроме того, сердце Эрека согревала радость того, с какой любовью они встречают Алистер, они отнеслись к ней так, словно она уже была одной из них, уже стала их королевой. Они продемонстрировали девушке ту же любовь и привязанность, что и по отношению к Эреку, и он был бесконечно благодарен им за это.
В течение всех этих лет, которые Эрек провел в Кольце, с того самого дня, когда отец отправил его мальчишкой учиться под руководством Короля МакГила и его серебра, Кольцо стало для него домом. Король МакГил был для него как отец, а члены Серебра – братьями. Эрек никогда сознательно много не думал о Верхних Островах, потому что он никогда не представлял себе, что когда-нибудь вернется. Он всегда считал своим домом Кольцо.
И, тем не менее, сейчас Эрек вернулся и на него нахлынули чувства и воспоминания, он осознал, что это место тоже было его домом. Его первым домом, местом, которому он должен быть так же предан, как и Кольцу. В конце концов, его это народ, его кровь. Он родился и вырос здесь, прежде чем отправиться в Кольцо и стать великим воином.
Эрек добился того, ради чего отец отправил его в Кольцо – он стал величайшим воином из всех и заставил свой народ гордиться им. Он осознавал, что теперь он в долгу перед своим отцом и его людьми. Пришло время служить им. Долг зовет, и это время не только для того, чтобы увидеть умирающего отца, но также и принять роль, которая была предназначена для него с самого рождения – взять правление Южными Островами на себя. Эрек знал, что этого потребует его народ, этого пожелает его отец, независимо от того, хочет Эрек того или нет, и он был готов служить. Если рядом с ним будет Алистер в качестве Королевы, он не мог придумать более подходящего возвращения.
«Брат мой», – послышался голос.
Эрек повернулся, обрадовавшись знакомому голосу. Он был приятно удивлен, увидев перед собой своего младшего брата Строма с широкой улыбкой на губах.
«Я полагал, что ты вернешься на более величественном корабле, чем этот!» – добавил Стром, рассмеявшись, после чего вышел вперед и обнял Эрека.
Эрек обнял его, а затем отстранился и окинул брата взглядом с головы до ног. Он был потрясен, увидев своего младшего брата сейчас, спустя столько лет, взрослым мужчиной, практически таким же крупным, как и он сам, с налитыми мускулами. У него было лицо закаленного воина, испытанного битвой. Теперь он был мужчиной.
«Стром», – произнес Эрек, его глаза одобрительно блестели. Было приятно снова видеть брата.
Стром тоже окинул Эрека взглядом с ног до головы, оценивая его. Он покачал головой.
«Я был уверен в том, что вырос достаточно, чтобы быть выше тебя! Сукин сын! Мне не хватает всего одного дюйма!» – рассмеялся Стром, сжимая плечо Эрека. – «Но, кажется, что я, по крайней мере, больше тебя!»
Эрек покачал головой. Таким уж был его брат.
«Ты ничуть не изменился», – сказал он. – «Все еще пытаешься меня превзойти».
«Что ты имеешь в виду под попыткой?» – спросил Стром. – «Я добиваюсь успеха. Я покажу тебе позже, когда мы сразимся!»
Он искренне рассмеялся и Эрек понял, что его младший брат не шутит. Эрек тоже рассмеялся, поражаясь тому, как быстро они вернулись к тому, на чем закончили.
Эрек любил своего младшего брата и никогда не испытывал по отношению к нему ни соперничества, ни зависти. Но Стром не разделял его точку зрения. Для своего младшего брата Эрек всегда был человеком, которого он хотел сразить и обойти. Эрек мог поклясться в том, что Стром посвятил свою жизнь тому, чтобы получить преимущество перед ним хоть в чем-нибудь.
Эрек смеялся над этим, но для Строма это было дело чрезвычайной важности. В своей жизни Эрек встречал большое количество людей, но ему никогда не попадался никто с таким сильным духом соперничества. Его отношения со Стромом всегда были неоднозначными. Эрек чувствовал, что Стром любил его, но в то же самое время он не мог контролировать свое желание сразить старшего брата. Эрек винил в этот тот дух соревнования, в котором воспитывал их отец, всегда противопоставляя их друг другу. Его отец думал, что это сделает из них лучших мужчин, что в результате привело только к разделению. Сам Эрек не верил в воспитательное соперничество, и если у него когда-нибудь будут сыновья, он будет воспитывать их по-другому, чтобы они прикрывали спины друг друга, будет прививать им преданность и бескорыстие. Эрек верил в то, что это черты настоящего воина. Соперничество является важным, но не среди членов семьи. Соперничеству можно научиться только на поле боя, а навыки можно отработать и другим способом. Иногда соперничество открывает в людях лучшее, это правда, но чаще всего оно воспитывает в них наихудшее.
«Ты привез с собой невесту?» – заметил Стром, оглядываясь на Алистер и качая головой. – «Значит, ты и в этом меня обошел? Я еще не нашел для себя невесту, и теперь сомневаюсь, что найду такую же красивую, как твоя», – сказал он, после чего подошел к Алистер, взял ее за руку и поцеловал.
Алистер улыбнулась в ответ.
«Рада познакомиться с тобой», – ответила она. – «Брат Эрека для меня все равно что брат».
«Что ж, ты должна знать до того, как выйдешь за него замуж», – сказал Стром. – «Что я лучший брат Эрека. После того, как ты проведешь здесь какое-то время, ты можешь захотеть стать моей женой. В конце концов, зачем тебе слабый член семьи?»
Стром рассмеялся, а Эрек покачал головой. Брат всегда был бестактным и чрезмерно самоуверенным.
«Я знаю, что буду вполне довольна своим нынешним выбором, благодарю», – ответила Алистер с улыбкой, как всегда дипломатичная.