Господство Меча - Страница 64

Из глаз Гвен брызнули слезы.

«А как же Торгрин?» – спросила девушка между рыданиями. – «Он вернется к нам? Он спасет нас»?

Аргон долго ждал, после чего, наконец, покачал головой.

«Мне жаль», – произнес он. – «У него своя собственная судьба».

Гвендолин по-прежнему плакала, вытирая слезы, не в силах справиться с собой.

«А что насчет моего ребенка?» – спросила она. – «Как же Гувейн?»

Аргон хранил молчание, его лицо ничего не выражало, после чего он закрыл глаза. Сердце Гвен неистово колотилось, она думала, что потеряла его.

«Аргон», – умоляла девушка, сжимая его руку. – «Ответь мне. Пожалуйста. Я умоляю тебя».

Аргон снова открыл глаза и посмотрел прямо на нее.

«Ты сделала выбор», – ответил он. – «В Преисподней. Мне жаль. Но пришло время выполнять клятву».

Гвен зарыдала, не в силах сдержаться.

«Ты была удивительной Королевой», – сказал друид. – «Твои люди прожили дольше, чем им было предписано судьбой. Но даже для лучших королев приходит конец. Ты не можешь убежать от своей судьбы».

Наконец, Гвендолин, чувствуя себя опустошенной, успокоилась.

«Значит, нам ничего не остается кроме как подготовиться к смерти?» – в отчаянии спросила она.

Аргон долго молчал, после чего, в конце концов, кивнул.

«Мне жаль», – сказал он. – «Но иногда это все, что у нас есть».

Глава тридцатая

Луанда стояла на корабле Ромулуса недалеко от него, глядя на его спину, в то время как он смотрел на море, уперев руки в бока и победоносно улыбаясь. Луанда услышала непрерывный крик и, подняв голову вверх, увидела на горизонте войско драконов, которые возглавляли путь, исчезая, когда направлялись на север в сторону Верхних Островов, чтобы уничтожить ее сестру и всех ее людей.

Ромулус то и дело смеялся, возглавляя свой флот кораблей, которых были тысячи. Они накрывали море подобно стае рыб, уплывая от Кольца в сторону Верхних Островов. Глядя на горизонт, Луанда знала, что она должна испытывать удовлетворение. Наконец, она получит то, что хочет. Кольцо разрушено, она отомстила за Бронсона, за свою ссылку из королевского двора, за то, что с ней никогда не обращались так, как она того заслуживала, за то, что ее обошли в пользу младшей сестры. Она сама отомстила всем тем, кто в ней сомневался, кто сбрасывал ее со счетов как кого-то бессмысленного.

Но Луанда удивилась, осознав, что она не чувствует себя победительницей. Она даже не чувствовала удовлетворения. Вместо этого, глядя на разворачивающиеся на ее глазах события, девушка чувствовала себя опустошенной, ее переполняло глубокое раскаяние. Теперь, когда ее планы воплотились в жизнь, она не могла не признать, что часть ее все еще любила свой народ, все еще хотела быть любимой и признанной им. Луанда хотела, чтобы они жили, чтобы все было, как прежде.

Луанда думала, что все эти разрушения сделают ее очень счастливой. Но теперь, когда ничего не осталось, она по какой-то причине, грустила. Она не знала, почему. Возможно, с уничтожением ее народа и земли не осталось ничего, что напоминало бы о ее времени на земле. В мире не осталось ничего привычного. Теперь были только Ромулус и его Империя, а также эти ужасные создания.

Пока Луанда смотрела на широкую спину Ромулуса с налитыми мышцами, на командира в расцвете его сил, готового завоевать каждый дюйм земли, ее переполняла огромная ненависть к нему. Именно его следует винить во всем. Луанде было ненавистно то, как он с ней обращался, словно она была его собственностью. Она ненавидела то, какой раболепной он заставил ее стать. Она все в нем презирала.

Все солдаты Ромулуса на палубе были встревожены, пока Ромулус стоял один на носу корабля, спиной ко всем. Луанда, единственная, кому было разрешено находиться рядом с ним, стояла всего в десяти футах. Она оглянулась в последний раз, чтобы убедиться в том, что никто не смотрит, после чего незаметно сжала рукоять кинжала, который прятала на поясе. Луанда сжала ее так сильно, что костяшки ее пальцев побелели. В эту минуту она представляла, что душит Ромулуса.

Луанда сделала шаг вперед, к незащищенной спине Ромулуса. Холодный порыв ветра и морские брызги ударили ее по лицу.

Затем второй шаг.

И третий.

Луанда не могла исправить содеянное, не могла изменить того, что уже натворила – ошибки уже допущены. Она не могла вернуть свою родину, не могла восстановить Щит.

Но было кое-что, что она еще может сделать, пришло время для последнего акта искупления, прежде чем она умрет. Луанда может убить варвара. По крайней мере, она отомстит за себя и за всех людей. Если ничего другого в жизни у нее не оставалось, то, по крайней мере, есть это.

Луанда крепче сжала кинжал, вынув его и сделав следующий шаг. Она находилась всего в двух шагах, в нескольких секундах от того, чтобы убить этого монстра. Девушка знала, что ее саму сразу же схватят и убьют, но ее это больше не волновало – в случае, если она добьется успеха.

Ромулус стоял спиной к ней – такой самодовольный, такой высокомерный. Он недооценивал ее, как и все они. Он видел в ней свою собственность, которую не нужно бояться. Луанду недооценивали всю ее жизнь. Теперь она была решительно настроена его – и всех мужчин в своей жизни – заплатить за это. После одного удара кинжала ее жизнь будет наполнена удовлетворением.

Луанда сделала последний шаг, высоко подняла кинжал и представила чувство удовлетворения, когда лезвие ее кинжала вонзится в его плоть и навсегда положит конец жизни этого существа. Она уже видела, как это происходит, видела, как он замертво падает на колени лицом вниз.